adaid.ru

Отчет этот был представлен Барклаю-де-Толли, который хорошо знал положение дел при Бородине, Можайске и Москве. Он одобрил отчет, и, следовательно, сомневаться в его достоверности нет оснований.Я. В. Виллие свидетельствует, что «всем раненым учинены были операции и перевязки, исключая весьма малого числа уклонившихся с большой дороги в стороны. Некоторые из перевязочных раненых по недостатку подвод потерялись, между великим множеством транспортов».1Таким образом, можно считать установленным, что в Можайске, так же как в Витебске и Смоленске, осталось небольшое количество нетранспортабельных раненых, которые оставлены по тяжести их ранения.

Таково же было положение и под Москвой. Совсем неверно утверждение Т. И. Маслинковского, что все тяжелые раненые остались на Бородинском поле и в Москве 2 . На самом деле на Бородинском поле, если и остались отдельные тяжелейшие раненые, то это были все-таки единицы, принятые неопытными в этом отношении ополченцами за убитых.

Тысячи ополченцев по приказанию Кутузова самоотверженно выносили и выводили раненых на перевязочные пункты и в развозные госпитали. «Московское ополчение было назначено для отвода раненых с поля сражения и в прикрытие обозов».3 Ополченцы вынесли в основном всех тяжелораненых.Накануне Бородинского сражения между Можайском и Москвой, где находились госпитали, на расстоянии 22—27 верст (суточный переход конного транспорта), в Шелковке, Кубинском и Перхушкине были созданы три станции.

Они имели назначение в первую очередь обогреть и накормить раненых и больных, дать им возможность отдохнуть, при необходимости оказывалась и возможная помощь.О том, как была в действительности осуществлена эвакуация Москвы, убедительно рассказывают документы и воспоминания современников.К концу августа 1812 г. в московских госпиталях скопилось до 30 000 раненых и больных.

По мнению некоторых историков число раненых превышало 40 00 человек; 4 называется и цифра 31 700, основанная на ориентировочных подсчетах.5 Во всяком случае, бесспорно, что накануне оставления нашими войсками Москвы она была переполнена ранеными. Полностью был загружен главный военный госпиталь в Лефортове, рассчитанный на 1000 коек, а фактически вместивший 2000 человек в Головинских казармах (дворце) скопилось до 8000 раненых, в Спасских казармах — до 5000 человек, в Александровском и Екатерининском институтах было до 4000 раненых, в Кудринском — до 3000, в запасном дворце — до 2000, по отдельным кзартирам — до 500 человек.6В ночь с 1, на 2 сентября в связи с решением об оставлении Москвы Барклай-де-Толли предписал «находящихся в Москве раненых и больных стараться всеми мерами тотчас без малейшего замедления перевести в Рязань, где и ожидать оным дальнейшего назначения».7Как осуществлялась эвакуация, видно из донесения и записок генерал-губернатора Москвы Ф. В. Растопчина.

«1-го числа сентября месяца 1812 г., известившись от покойного князя Голенищева-Кузутова Смоленского, что Российская армия отступает по Рязанскому тракту, тотчас приказал я более 1000 подвод, оставшихся из числа, собранных в Московской губернии, обратить в военный госпиталь для вывоза раненых и всего того, что необходимо нужно и можно было вывести».8Факт полной эвакуации главного госпиталя, в котором из 2000 человек осталось 250 тяжелораненых, подтверждается и другими источниками.* * *1. Дубравин Н. 1812 г. в письмах современников. В кн.: «Записки императорской Академии наук». СПб., 1882, т. 43.2. Энциклопедический словарь военной медицины, т. IV.3. М. Богданович.

История отечественной войны, 1812 СПб., 1860, т. II,4. В. В. 3аглухинский, В. П. Колосов, И. В. Фомин. Организация и работа военно-медицинской службы русской армии в Отечественную кампанию 1812 г. М., 1912.5. Крупчицкий А. М. Первенцы русской медицины.

М., 1958, 6. Щукин П. И. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 г. М„ 1897, т. 3,7. В. В. 3аглухинский, В. П. Копосов, И. В. Фомин. Организация и работа военно-медицинской службы русской армии в Отечественную кампанию 1812 г. М., 1912,8. «Труды Московского отделения Русского военно-исторического общества».

М., 1913, т. III, стр. 460—461.