adaid.ru

Чрезмерная деятельность нервной клетки приводит к падению ее работоспособности, утомлению. Большую утомляемость нервной клетки многие ученые видят в ее крайней истощимости. Так, например, в одной из работ И. Р. Пророкова было показано, что при частом повторении условных рефлексов наблюдается их падение.

Подобные же факты отмечали Н. А. Подкопаев и целый ряд других исследователей. Затем было показано, что замена одних часто повторяющихся раздражителей другими устраняет указанное явление (падение условных рефлексов). Эти работы привели к тому, что физиологи, характеризуя утомление, стали часто применять термин «истощение» (Фольбарт, Верещагин, Розенблат и др.). Термин «истощение» и «разрушение» можно встретить и во многих работах И. П. Павлова.

Как же понимать эти представления об истощении и разрушении нервных клеток? Быть может так, как это представляли себе авторы многочисленных теорий истощения, начиная с Шиффа? Нет, такое понимание «истощения» было бы неверным, антипавловским.

Когда И. П. Павлов говорил о «чрезмерном, опасном разрушении клетки коры», он понимал под этим целую гамму сложнейших и еще окончательно физиологией не раскрытых процессов, приводящих нервную клетку к снижению работоспособности, к падению функциональной подвижности. Можно полагать, что термины «истощение» и «разрушение» нервных клеток И. П. Павлов употреблял в известном смысле метафорически, вкладывая в эти термины глубокое физиологическое содержание. Указывая на охранительное значение для организма нервной клетки, И. П. Павлов говорил: «…

эта клетка, так сказать, сторожевой пункт организма, обладает высшей реактивностью, а следовательно, стремительной функциональной разрушаемостью, быстрой утомляемостью». Более широкое понятие «истощения» как «функционального разрушения», т. е. функционального в смысле разобщенности физиологических процессов во времени, недостаточной межклеточной координации и целого ряда других расстройств в отправлении нервной клетки, именно и характерно для И. П. Павлова.У читателя может возникнуть сомнение.

Действительно, скажет он, если утомляемость нервных клеток коры столь велика, то как же большие полушария выполняют всю ту громадную, поистине титаническую работу, которая приходится на их долю в организме. Неужели только утомление и является тем единственным «вспомогательным» механизмом, который вызывает в клетках коры охранительный процесс торможения? Разумеется, это не так. Когда у И. П. Павлова спросили, как рассматривать вопрос об утомлении, он ответил: «Утомление есть один из автоматических внутренних возбудителей тормозного процесса».

Какие же физиологические процессы определяют нормальную работоспособность нервных клеток коры и способствуют ей?Этот вопрос был раскрыт И. П. Павловым и его учениками. В нервной системе каждого животного организма, как показал И. П. Павлов, мы наблюдаем постоянную смену, непрерывную цикличность процессов возбуждения и торможения.

Наиболее регулярная смена этих процессов наблюдается в нервных клетках коры головного мозга. Здесь оба эти процесса проявляются ежесекундно, оба они ежесекундно могут и сменять друг друга.

Особенно полно процессы возбуждения проявляются в бодрствующем состоянии, процессы торможения — во время сна. В бодрствующем состоянии при благоприятных условиях труда даже высокие темпы деятельности вполне приемлемы для нервных клеток в силу повышения их функциональной подвижности. Повышение функциональной подвижности корковых клеток определяется целым рядом гигиенических и физиологических условий, о которых пойдет речь ниже.Бодрствующее состояние организма всегда сменяется сном — отдыхом.

Во время сна отдыхают прежде всего нервная и мышечная системы, процесс возбуждения в нервных клетках уступает место процессу торможения. Во время сна процесс торможения, возникая в коре больших полушарий, распространяется на ниже лежащие отделы головного мозга. По И. П. Павлову, сон «охраняет» наш организм от чрезмерного перенапряжения нервных клеток мозга.