adaid.ru

А между прочим, терапевт и невропатолог вовсе не обязаны были выезжать в город М. Они поехали, выполняя свой врачебный долг, проявляя гуманность, милосердие, самопожертвование. Поехали в свое нерабочее время, которое могли бы потратить на отдых. И не понимать этого — значит проявить свою бестактность, бесцеремонность и хамское отношение к врачу….

Как-то в 8 часов 45 минут утра, когда профессор спешил на лекцию, ему повстречалась мать больного, которого он консультировал незадолго до этого.— Вы знаете, профессор,— сказала она,— моего сына только что поместили в инфекционную клинику в тяжелом состоянии.

Не смогли бы вы посмотреть его?Инфекционная клиника была рядом, но профессор не мог выполнить ее просьбу, так как через несколько минут должен был читать лекцию студентам. К тому же в его обязанности не входила консультация больных в инфекционной клинике.

Тем не менее он извинился и сказал матери больного, что обязательно посмотрит больного, уважив ее просьбу, но сможет это сделать лишь после лекции (в 11 часов).После лекции профессор пошел в клинику. У больного была грозная болезнь — острая желтая дистрофия печени с вторичным поражением мозга (так называемая гепатоцеребральная недостаточность).

Было приложено максимум усилий, но эффекта не было, появилось нарушение дыхания. Вызванная реанимационная бригада предприняла все возможное, но больного спасти не удалось.

В этом не было вины врачей. Такова эта болезнь.

Даже в лучших клиниках со специализированными отделениями погибает подавляющее число подобных больных. И что же? Мать обвинила в смерти сына врачей и писала жалобы во все инстанции.

Более того, она прислала профессору длинное письмо, где писала, что, мол, он рекомендовал другим врачам быть человечными, сразу откликаться на зов больного, а сам не пошел лечить ее сына, пошел на лекцию.Можно по-человечески понять убитую горем мать, но не менее легко понять и ее неправоту, ее несправедливость по отношению к врачам, лечившим ее сына.Во всех этих случаях и конфликтах закон был на стороне врачей, хотя никакой закон не может защитить врача от душевных переживаний, от незаслуженной моральной травмы.В клиниках есть опытные врачи, есть ассистенты, доценты, и большинство из них в состоянии в профессиональном аспекте оказать помощь на достаточно высоком уровне.

Считать же, что профессор всегда, в любое время, по первому требованию больного должен бросать все свои дела и бежать к нему, даже если это тяжелый больной, даже если создалась драматическая ситуация, неправомерно ни с юридической, ни с морально-этической стороны. И нельзя осуждать его за то, что он не смог немедленно прийти на помощь к больному. И этому надо учить больного и его родственников.

Примерно такую же ситуацию образно описал В. А. Солоухин. Доктор Кох, в обязанности которого входило лечить обывателей небольшого городка, сидел за перегородкой и никого к себе не пускал и сам не выходил. К нему приходили с насморком, с грыжей, с нарывом на пальце, с флюсом, с мигренью, с болью в животе.

«Ступайте прочь, оставьте меня в покое!»— говорил он им. И на первый взгляд это казалось чудовищной бестактностью, возмутительным высокомерием.

Обыватели были вправе возмущаться доктором, который не хочет лечить их флюсы, грыжи, насморки. Но однажды доктор, имя которого было Роберт Кох, нашел бациллу — возбудителя туберкулеза…